Выживание

Для ребенка забота взрослого – это вопрос жизни и смерти, это вопрос выживания: есть ему место в этом мире или нет. Поэтому живя в любой неблагополучной среде, он прикладывает огромные усилия, чтобы к ней адаптироваться. Он ищет доступные способы, чтобы сохранить чувство доверия к тем, кто его не заслуживает, ищет безопасность в ситуации, которая небезопасна, пытается отыскать свой контроль в ситуации, которая совершенно не предсказуема.

Он будет любыми способами пытаться сохранить отношения с родителями, как правило, ценой самого себя и потерей внутреннего мира. Но на кону-его жизнь. И делает он это с единственными имеющимися в его распоряжении средствами –– незрелой психикой и такими же незрелыми психологическими защитами. В этих условиях развиваются патологические черты характера. Огромный пласт психологического опыта, связанный с болезненными переживаниями, перемещается в бессознательное. И чем раньше ребенок встретился с травмирующим опытом, тем более глубинным неподатливым он окажется для осознания. Травма оставляет о себе след в виде утраты доверия, веры, безопасности, связи. Это конфронтация с беспомощностью, страхом и яростью на то, что эту беспомощность вызывает, с онемением, которое заглушает душевную боль.

Следы отвержения

Ребенок, который пережил драматические изменения в отношениях со взрослыми испытал и чувство предательства, или чувства, что от него отказались, не любили, впоследствии сам отталкивает людей. Причем не важна реальная причина травмирующего события, важно то, как это воспринималось самим ребенком, потому что на период травмы он еще слишком мал, чтобы различать надежных и ненадежных взрослых, не понимал реального смысла травматического события.   Он – тот, кто больше всего изранился в отношениях и, не смотря на то, что так нуждается в них, в душе опасается избегает их. Внутри сформировался конструкт – если родители, самые близкие люди, которые были ближе всего, могли так поступить со мной, то нет никаких оснований доверять кому-то еще.

Рядом с людьми он не чувствует себя живым, спонтанным, его чувства и поведение всегда под жестким контролем.

Он строят стену вокруг себя, стараясь быть эмоционально непроницаемыми, чтобы больше никогда не было так больно. Поэтому у окружающих или близких людей может искренне возникнуть непонимание и разочарование, когда он не сразу или не так быстро откликаются на них, нужно время чтобы привыкнуть, поверить и довериться.

Безопасность

Травмированные дети и взрослые как никто чувствительны к безопасности. Реакции оцепенения и отчуждения, возникают как раз в моменты, когда ситуация воспринимается ими как угрожающая. Это происходит лишь для того, чтобы сдержать очень сильные чувства. Шквал возникающих чувств мешает главной задаче ребенка-выжить, и расщепление в этом случае служит единственной защитой, помогающей сосредоточиться на основных действиях, например, уклонения от физического вреда. Дети, которые должны выжить в опасном мире, в котором они чувствуют себя незащищенными, не могут позволить себе иметь какие-либо эмоции, они будут только мешать этой задаче.

Эмоциональное исцеление может начаться всерьез только тогда, когда человек, переживший травму будет чувствовать себя в безопасности. Только когда есть необходимая внешняя среда с безопасными условиями, может идти речь о том, чтобы позволить себе испытывать чувства и заниматься внутренним миром, который и так создает ощущение угрозы в виде психосоматических проявлений, импульсивных действий или эмоциональных вспышек.

Утрата

Даже если не произошло никакой физической утраты родителей и ребенок находился в эмоционально неблагополучной среде – ситуации жестокого обращения или пренебрежения, он пережил тяжелую утрату: спонтанности, живости, детской непосредственности, радости, доверия, непрожитого детства. Всего того, что должно было бы быть иначе, а было так. Они должны отгоревать все, что было потеряно, уступив наконец подавленным долгие годы чувствам: своему страху, гневу, отчаянью, предательству и недоверию, противопоставив им надежду на то, что все может быть по-другому. Если пропустить эту важную стадию, прошлое никогда не отступит и будет мешать созданию нового – нового восприятия себя, создания новых отношений и пр.

Процесс

Некоторые темы должны быть проработаны много раз, чтобы дойти до успешного разрешения. Это включает в себя ситуации, когда прошлое и воспоминания о нем вторгаются в настоящее, цикл повторно переживаемой травмы – снова и снова, много злости и ярости, что приходится иметь с этим дело, страх вновь переживать то, что происходило, страх зависимости от терапевта, душевной боли, тревоги и беспокойства. Переживание, что никогда из этого не выбраться и не обрести внутреннего спокойствия.

Поэтому работа с психологом происходит в определенное время, место, дни – это тоже же необходимые факторы стабильности и безопасности.

На восстановление после психологической травмы может потребоваться время. Например, налаживание доверия в терапевтических отношениях занимает много времени и требует прохождения терапевтом испытаний и доказательств своей надежности.

Для того чтобы стало происходить исцеление и восстановление от терапевта требуется надежда и вера, в то, что человек, который к нему обратился- справится. Так же как требуется его личная уверенность в том, что у него хватит собственных душевных ресурсов, необходимых для работы. Ну и главное понимание, стоящее за всей этой работой включает в себя то, что, прошлое и ужасные события не могут быть изменены и повернуты в вспять, но со временем может быть изменен смысл и значения, которое мы придается этим событиям в жизни.

Переживания в процессе терапии, Френсис, которая в раннем возрасте испытала на себе раннюю потерю родителей и отвержение близких. Из книги «Сity of one»

«Каждый раз, когда мой терапевт уходит в отпуск, я снова чувствую себя беспомощным маленьким ребёнком. Не смотря на все мои попытки быть логичной и рациональной, чтобы напомнить себе, что прошлое в прошлом, что каждая боль отсутствия лишь вновь напоминает о моем детстве.

Что делать, если она исчезает каждый раз, когда я больше всего в ней нуждаюсь, после того как она прошла со мной пугающие территории моей души, места, на которые я бы никогда не пересекла и не отважилась без нее?

Почему, проходя терапию, я испытываю такие чувства неоднократно, почему другой человек или событие имеет такую власть надо мной?

Я ненавижу свою зависимость, я ненавижу ее отъезды, я ненавижу эти повторы, я ненавижу смотреть на себя, ту, которую срывается вновь и вновь в эти чувства, так что все становится бессмысленным, как будто ее присутствие держит всю мою жизнь, словно она развалится без нее.

«Ты сердишься на меня» – скажет она просто, и будет ждать. И я должна снова признать, что это правда.  Что мой беспомощный грев скрывал за собой страх и отчаянье ее потерять.

Любая потребность может просто прийти и уйти. И единственный выход у меня был в том, чтобы избавить себя от этой необходимости нуждаться в ней, не нуждаться в отношениях, отказаться от того, что я так хочу и не могу контролировать.

Теперь уже я могу видеть, что моя неистовая ярость на мгновение позволила уничтожить важность всех и вся. Весь мир оказался снова бессмысленным, и настоящая реальность не имеет никакого значения.

Я бы очень хотела сказать моему терапевту: «Просто отдай мне то, что я потеряла». Будь со мной, обещай, что не бросишь, обещай, что будешь меня любить, обещай, что вернешься. Ты бы смогла, если бы захотела. Я по-детски верила и настаивал на том, что она сможет, у нее есть сила и «магия», чтобы изменить прошлое. В тот момент я была совсем не в состоянии признать, что прошлое уже не изменить.

Потом, я наконец, увидела, насколько болезненным был этот способ защитить себя, и какой злой я себя чувствовала перед ее отъездом. И тем не менее, я видела, что мы все еще вместе. Что мои ужасные чувства не уничтожили наши отношения. Что она все еще со мной.

«Но, я не хочу быть привязана к тебе»: сказала я, вспоминая кошмар своего детства. Привязанность заставляла меня чувствовать себя в ловушке, из которой не выбраться.

«Ты придешь или уйдешь вне зависимости о того, что я делаю или говорю. И когда ты будешь покидать меня, ты возьмешь с собой все хорошее, что было у нас с тобой» (терапевт)

«Однажды я уйду».

Она ответила: «Уйдешь. И увидишь, что твои добрые чувства о нас до сих пор еще находятся в тебе.

«Смогу ли я найти внутри себя то, что мне действительно нужно?» Она вела себя так, словно я сама был тем ресурсом, который сможет излечить себя. Мне казалось, что она отказывается признавать то, что мне казалось очевидным: мои потери были катастрофическими и принесли мне много боли, внутри меня руины, которые навряд ли могут быть восстановлены.

Прошло время, прежде чем я обнаружила, что хотя не могла вернуть себе все, что потеряла и недополучила в детстве, тем не менее, я смогла найти свое решение, которое позволило мне чувствовать себя более целостной. Это чувство восстановленного внутреннего мира, созданного после больших усилий и со значительной помощью другого человека. Конец извилистому маршруту, конец распутыванию душевных драм. Не смотря на то, что это казалось маловероятным – это получилось. Я нашла свой путь домой.

Еще по теме детской травмы отвержения можно почитать:

1. Чем обернулось расставание с матерью К.Г. Юнга, когда он был маленьким мальчиком и как он это сам описывает.
2. Травма отвержения в детстве и ее последствия во взрослом возрасте
3. Влияние разлуки с родителями в детском возрасте на взрослого. Фильм “Джон” 1969